Нясвіжскія навіны Арсений был красивым юношей — высоким, тонким, как березка, с голубыми глазами, высоким лбом и густыми русыми волосами. В 1940 году он окончил семь классов. Учился он только на «хорошо» и «отлично». Знал русский и польский языки, хорошо говорил на белорусском.
Польский язык он изучал в школе до 1939 года, пока Западную Белоруссию не освободила от поляков Красная Армия. Родители его, Степан Доменикович и Антонина Дмитриевна, были людьми передовых на то время взглядов. У них было десять десятин пахотной земли и два гектара сенокоса. Надо было много трудиться на земле, в саду, который раскинулся вокруг дома. Рабочие руки были очень нужны. Но они понимали, что Арсений очень умный и смекалистый парнишка, и решили обучить его кузнечному делу. Все деньги, которые им удавалось выручить за молоко, масло, лен, пряжу, родители отдавали на учение сына.
Им было очень непросто, так как в семье было ещё трое детей. И вот после окончания школы отец договорился с мастером из города об обучении сына кузнечному делу. Оно давалось Арсению легко. Вдобавок к тому, что парень был умницей, он еще и отличался трудолюбием. И мастер Чеснович это заметил сразу. Что ни поручит, юноша всё сделает в срок и очень качественно и красиво. Чеснович полюбил его всем сердцем и душой. Своих детей мастеру Бог не дал, и он считал Арсения своим сыном. Заботился о нем как отец. Юноша отвечал ему послушанием, ответственностью и усердием. Он и жил у мастера, и столовался у него. Только по воскресеньям пешком добирался домой к родителям или отец приезжал за ним в город на телеге.
Шло время. Арсений уже хорошо знал город. Появились друзья, с которыми он ходил в парк, раскинувшийся вокруг замка князей Радзивиллов. Мастер посылал его и в магазины, и на рынок за покупками.
Однажды, гуляя по городу, юноша повстречался с девушками, которые тоже прохаживались возле торговых рядов. Одна из них привлекла внимание Арсения своей необыкновенной красотой. Густые черные волосы волнами спадали ей на спину. Высокий мраморный лоб обрамляли черные брови, а под ними светились двумя спелыми виноградинами большие черные глаза. Высокая, тоненькая, красиво одетая девушка произвела на Арсения такое неизгладимое впечатление, что он не мог ее забыть. Каждый день, ближе к вечеру он отправлялся к торговым рядам в надежде встретить ее. Но она не появлялась. Где- то в августе родители Арсения купили отрез сукна для пошива ему куртки. И попросили мастера Чесновича порекомендовать хорошего портного, чтоб сшить Арсению обновку. Мастер и дал адрес того, который жил близко от синагоги. Арсений в субботу пришел по нужному адресу, зашел в дом швеца и прямо в прихожей столкнулся с той красавицей, которую раньше встретил возле торговых рядов. Она ему показалась еще красивей, чем в первую встречу. Он спросил ее отца и выпалил:
— Не смогли бы вы сегодня вечером со мной погулять?
Девушка пришла. Ее звали Хана. Они гуляли, разговаривали. Она хорошо знала польский язык. Рассказала, что они беженцы из Варшавы. Спасались оттуда бегством после нападения Гитлера на Польшу. Здесь у них есть родственники, которые их приютили. Наступил июнь 1941 года. Арсений учился на кузнеца, а Хана помогала отцу по шитью одежды. Молодые люди уже хорошо знали друг друга. Они продолжали встречаться. Арсений не говорил своим родителям, что полюбил еврейскую девушку, хотя родители Арсения хорошо относились к евреям. Ведь белорусы постоянно сталкивались с ними в жизни и знали, что евреи — хорошие, дружелюбные люди, отличные ремесленники. Веками они жили бок о бок и в городах, и в селах. Уважали друг друга, помогали, во всех невзгодах делили горечь утраты и вместе радовались хорошим событиям. Арсений знал, что придет время и он всё скажет. И верил, что родители его поймут и примут Хану.
Но… 25 июня 1941 года на Несвиж опустилась коричневая чума. Его оккупировали немцы. Это произошло внезапно. Никто не ожидал, что гитлеровцы так быстро займут город. Вслед за войсками в нем появились карательные подразделения войск СС, зондеркоманды, тайная полевая полиция, полиция безопасности и СД, жандармерия и гестапо. Немцы начали вводить свои порядки. И первым делом посредством постройки забора вокруг синагоги они создали гетто. Хана оказалась в самом его центре. Ведь она жила рядом с синагогой.
Арсений очень переживал за Хану. Он больше не мог ее видеть. Она была за забором… Оккупационные власти запретили евреям выходить из гетто без специального разрешения, находиться на территории парков и общественных мест, посещать школы. Даже ходить по тротуарам им запретили.
По городу поползли слухи… Говорили об убийстве евреев в городе Барановичи в июле и августе 1941 года, в Мире, Мыши, в Столовичах и Полонечке. Люди волновались, в городе витала тревога. Но помочь евреям в гетто никто не мог. Не мог ничем помочь и Арсений Хане…
30 октября 1941 года немцы согнали всех евреев на площадь. Говорили, что якобы будут проверять документы.
Люди пришли с маленькими детьми, целыми семьями. Но еще вечером несвижане тихонько передавали один одному, что в Старом парке возле замка Радзивиллов был выкопан большой ров. Копали этот ров люди, которых согнали гитлеровцы. Для чего? Ров был примерно 50 метров в длину и 3 метра в ширину. Горожане гадали, что намерены делать фашисты.
Арсений вместе со своим другом Михаилом к часам десяти утра 30 октября решил сбегать в Старый парк и посмотреть на этот ров. Когда они шли в парк мимо площади, то видели, что там собралось примерно тысячи три людей. А на площади в это время отделили 585 ремесленников и отправили их в гетто, а остальных разделили на две группы. Одну группу повели в сторону парка, а другую направили по дороге в сторону Городеи.
Арсений и Михаил прибежали в парк и спрятались за деревьями. И увидели, как на поляну в сторону рва движется колонна людей. Их было много, очень много. Шли старики, старухи, девушки. Молодые женщины несли детей на руках, другие вели детей за руки. Шли мужчины и молодые парни. Женщины голосили. Никто даже не думал убегать, так как колонну сопровождали со всех сторон немецкие автоматчики.
Не доходя до рва шагов сто, людям приказали остановиться. Из колонны отделили первую партию, человек 40 — 50. И повели ко рву. Когда люди подошли к нему, им приказали раздеться до белья.
И тут Арсений увидел Хану, ее отца, мать и братьев. Хана стояла в одной белой кружевной сорочке, по которой кудрями рассыпались ее черные прекрасные волосы. Сквозь сорочку проступала вся ее тонкая изящная фигурка. Глаза ее сверкали от слез. Мать ее обнимала. Отец и братья стояли рядом с распростертыми к небесам руками. Арсения охватил ужас. Кулаки сжались сами собой. Он всё понял. У него поднялись на голове волосы.
— Хана, Хана, — губы шептали дорогое имя…
Всех подвели ко рву и начали расстреливать.
— Хана, Хана, — еще проговорил юноша и потерял сознание. Когда очнулся, над ним стоял Михаил, который тряс его со словами:
— Арсений, надо бежать! Нас могут заметить!
И они побежали прочь от этого страшного места, от этой жуткой картины. Прибежали домой к Чесновичу. У Арсения поднялась температура, целую неделю он бредил и в горячке всё повторял: «Хана, Хана!».
Там, в Старом парке, во рву погибли 1500 человек. Теперь это место называется Солнечной поляной.
Люди рассказывали, что придя в парк, они увидели ужасную картину: ров на поляне доверху был заполнен трупами расстрелянных. Там было много детей. Солдаты ходили вокруг рва и добивали автоматными очередями еще живых. А вторую большую колонну людей солдаты вермахта расстреляли на окраине города, в начале улицы Сновской. Всего в тот день погибли 2700 ни в чем не повинных людей.
Арсений выздоровел. Молодой организм справился с таким тяжелейшим нервным потрясением. Но в нем зародилась страшная ненависть к фашистам и ко всем, кто пошел к ним на службу из местного населения. Поэтому, когда Несвиж был освобожден от гитлеровцев, Арсений и Михаил первыми явились на призывной пункт. Они были полны решимос- ти идти воевать, добивать врага. Командиры Красной Армии первое время не очень доверяли юношам из Западной Белоруссии. Но, посмотрев, как они воюют, полюбили этих парнишек. А Арсений всегда шел в бой со словами:
— За Хану! За Несвиж!
Вернулся он с фронта живым, но был сильно контужен. От контузии отходил долго. Женился только спустя семь лет после Победы. Не мог забыть красавицу Хану, свою Суламифь. Всю жизнь он ненавидел фашизм. И всей своей жизнью доказывал любовь к родной земле.
Ему было где-то лет 45, когда из Польши пришло письмо от Чесновича. Он просил Арсения переехать жить в Польшу и обещал всё свое состояние оставить ему. Он был богатый человек. Арсений отказался и от наследства, и от перемены места жительства. Он не мог представить своей жизни вдали от Родины — как маленькой, так и большой. За нее он воевал, а потом трудился в поте лица, чтоб сделать ее краше и уютней.
А Хану помнил всегда. Как и то место, где она ушла от него навсегда на небеса — его Суламифь!
Светлана ТИХОНКО.
