Нясвіжскія навіны Для белорусов, живущих под оккупацией панской Польши, война началась 1 сентября 1939 года,
когда гитлеровская Германия напала на эту страну. И наши земляки приняли бой, являясь солдатами польской армии. Одни погибали в сражениях,
другие — от невыносимых условий в плену. А для третьих, кому суждено было остаться живыми, эта страшная война длилась больше пяти лети восьми месяцев.
Сказать, что те годы оказались тяжелыми — ничего не сказать. Это было время ужасных испытаний — на стойкость,
мужество и просто на физическую выносливость.
Почетный колхозник, ветеран войны Федор Михайлович Крупец (1916 — 1991 гг.)
Об одном из наших земляков, вступившим в схватку с врагом в первые же дни Второй мировой войны, и хочу сегодня рассказать.
«Рождается человек, и с ним — его судьба», — так говорил своим детям житель деревни Макаши Федор Михайлович Крупец. Вывел такое философское умозаключение из собственного опыта, анализируя прожитое и пережитое. А пройти ему было предначертано многое. У родителей их, детей, росло четверо. Старшая — дочь, и три сына, среди которых Федя был младшим. В трехлетнем возрасте мальчик стал сиротой: отец погиб от рук бандитов. Отвозил на повозке из деревни в Несвиж сборщика налогов, но домой не вернулся. Сельчане нашли Михаила Крупца в красногорском лесу привязанным к дереву и убитым. Мать одна поднимала детей, воспитывала в строгости. Подросшего Федора отправляла пастушком в другие деревни, чтобы зарабатывал какую-то копейку. С весны до поздней осени мальчик работал у чужих людей, а потом возвращался домой. Вот таким было детство.
В марте 1938 года Федора Крупца призвали в польскую армию. Служил в Гданьске, солдатом 1-го морского батальона — сейчас это морская пехота. Юноша, как и его отец, был высоким, крепким, выносливым, и служба не была в тягость. Солдат умело осваивал воинскую науку, уже подумывал о демобилизации. Но судьба повернулась по-другому.
Вторжение гитлеровцев 1 сентября 1939 года в Польшу оказалось неожиданным — ведь ее правительство в 1934 году подписало с Германией пакт о ненападении. Немцам удалось быстро захватить страну. Очень много солдат попало в плен, в том числе и Федор Крупец. Он находился в лагере «Шталаг-2», одном из крупнейших в годы Второй мировой войны лагере Третьего рейха для военнопленных, в городе Старгард вместе с солдатами Франции, Бельгии, США, самой Польши. Летом 1941 года туда доставили и плененных военно- служащих Красной Армии. В 1944-м после неудачного Варшавского восстания лагерь пополнился гражданскими лицами. В феврале 1945-го «Шталаг-2» в связи с приближением советских войск переместили западнее, в Нойбранденбург.
Немцы использовали пленных как бесплатную рабочую силу. Содержание было ужасным. Кормили очень плохо, люди ели даже картофельные очистки, овощные отходы. А молодой организм пленных солдат требовал еды. Рядовому Крупцу было тогда 23 года. Позже, дома, Федор Михайлович вспоминал: «Когда приносили даже эту скудную еду, все бросались на нее, как голодные звери на падаль. Доходило до того, что начинались драки».
С женой Ядвигой Иосифовной
и сыновьями Леонидом и Виктором. 1978 год
В 2024 году в СМИ прошла информация, что в Польше, в районе Старгарда Западно-Поморского воеводства, обнаружено массовое захоронение узников нацистского лагеря для военнопленных времен Второй мировой войны. Могила была образована в октябре 1941 года. Там похоронены в основном красноармейцы, но исследователи нашли также элементы военной формы других стран. «Мы нашли и останки мирных жителей, что было для нас полной неожиданностью», — сказал руководитель исследовательской группы профессор Анджей Осовский. Следов казни на останках обнаружено не было. Но если не видно следов военного преступления, то это не значит, что его не произошло. Не обязательно стрелять в людей, чтобы их убить. Просто нацисты создавали такие условия, при которых люди умирали массово. В этом лагере погибли около 6 тысяч человек.
Благодарность Верховного
главнокомандующего за взятие Берлина
Воины Красной Армии освободили Федора Крупца в феврале 1945 года. Он в феврале 1916-го родился, а в 45-м как будто наступило второе рождение, подчеркивал ветеран войны. После проверки соответствующими службами его направили служить автоматчиком 225-й роты стрелкового полка на I Белорусский фронт. Освобождал от оккупантов Польшу, очищал от гитлеровских нацистов Германию. Бои были тяжеленные. «Мы каждый день шли на смерть и знали: сегодня видимся, а завтра можем и не свидеться», — говорил Федор Михайлович. Он дошел до Берлина. Боевой путь можно отследить по Благодарностям Верховного Главнокомандующего Маршала Советского союза И.В. Сталина. Вот приказ №304 от 20 марта 1945 года. Красноармеец Федор Михайлович Крупец получил Благодарность за овладение городом Альтдамом и ликвидацию сильно укрепленного плацдарма немцев на правом берегу Одера восточнее Штеттина. В приказе №339 от 23 апреля 1945 г. — за прорыв сильно укрепленной и глубоко эшелонированной обороны немцев, прикрывавшей Берлин с востока, и наступление на Берлин. В приказе №359 от 2 мая — за овладение столицей Германии городом Берлином, центром немецкого империализма и очагом немецкой агрессии. Четвертая Благодарность — от командира дивизии как участнику великих боев, завершившихся полной победой Красной Армии над фашистской Германией. В ней также содержится призыв высоко держать честь воина их славной Киевско-Житомирской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова дивизии. Федор Михайлович награжден медалью «За взятие Берлина», польской медалью Победы и свободы 1945, орденом Отечественной войны II-й степени, юбилейной медалью «40 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.». В мирное время к ратным наградам добавилась трудовая — медаль «За доблестный труд».
До июня 1946 г. Федор Крупец служил в группе советских войск в Германии. Когда вернулся домой, не сразу узнал родную деревню. Раньше возле Макашей рос большой сосновый бор. А после войны образовалась пустошь. Лес был строевой, добротный, немцы вырубили его и вывезли в Германию. И старую мельницу на Уше сожгли, только фундамент остался. Нынешняя, что там стоит, уже в мирное время была перевезена из Красногорок. Пришлось фронтовику всё начинать с нуля. Сначала старался на домашнем хозяйстве. А когда в Макашах организовали колхоз имени Матросова, работал там кладовщиком. После слияния мелких сельхозартелей и образования колхоза имени Дзержинского ему поручили возглавить полеводческую бригаду, позже заведовал мельницей. Контроль за сохранностью колхозного зерна и другой собственности был строгим, дисциплина — жесткой.
В годы работы бригадиром. 1960-е
Федор Михайлович со всей строгостью относился также и к себе, и к своей семье. И вместе с тем был человечным, понимающим. Его сын Леонид Крупец, почетный гражданин города Несвижа, возглавлявший в свое время наш район и Минскую область, Чрезвычайный и Полномочный посол Беларуси, вспоминает такие жизненные случаи:
— Когда отец работал бригадиром, в 60-х годах, одно лето выпало сухим, травы не выросли, запасов кормов не было. Вот приехал он домой на санях — а это стояла зима, и пока обедал, мама решила взять с саней охапок сена нашей корове. Но отец заставил ее вернуть это сено. Сказал: «В таких условиях все одинаковы». А мама так поступила потому, что мы уже начали разбирать соломенную крышу сарая, резать солому на сечку и кормить корову, чтобы сохранить кормилицу. Она тогда служила основным источником питания, только с нею можно было растить детей. А в семье вставали на ноги дочь и шестеро сыновей.
Огромную благодарность этому человеку сохранила в душе односельчанка Леокадия Иосифовна Неглюй — за то, что спас их семью от голода. Она в то время была ребенком. Есть было нечего. Ее мама попросила мужа: «Сходи к Феде, пусть хоть полмешочка зерна даст». — «Не пойду, потому что он не даст». — «Надо идти, дети пухнут с голоду». И отец Леокадии пошел с просьбой. Федор Михайлович сначала отказал. Но спустя день предложил прийти, отсыпал полмешка зерна. В семье появился хлеб, блины, и они выжили. Такой была жизнь в послевоенные годы.
Вместе со всеми колхозниками Федор Михайлович трудился над повышением урожайности сельхозкультур, продуктивности скота. Белорусы вставали на ноги после тяжелых лет оккупации. Но и война не забывалась.
— Когда я повзрослел, задался вопросом: откуда отец знает выражения на нескольких языках, поет французские и русские песни, может помочь дочери выполнить школьное задание по немецкому? — тепло говорит о родном человеке Леонид Федорович. — И я от него узнал, что в лагере для военнопленных был целый интернационал, все друг у друга чему-то учились, общались. Это помогало выживать. Папа всегда оставался дружелюбным, компанейским и скромным, его уважали. Он любил петь русские песни «О Стеньке Разине», «Славное море, священный Байкал…», «Бродяга, судьбу проклиная…»…
Родные чтут память о Федоре Михайловиче. И уже его правнуки расспрашивают старших, как воевал их прадед в Великую Отечественную.
Тамара ПРАЛЬ-ГУЛЬ.
