Нясвіжскія навіны 
Как-то увидел телесюжет о Несвиже, и стало нестерпимо стыдно, что я так мало о нем знаю. Ведь этот город, как ни странно, прошел контрапунктом по моей жизни. «Первый звонок» случился в школьные годы, когда в нашем классе Неманской средней школы появился Коля Кречиков, который приехал из несвижской глубинки. Жилось его семье трудно, впроголодь — ломоть черного хлеба с маргарином на завтрак, а часто — и на обед.
Но, несмотря на несытную жизнь, он всегда был оптимистично настроен, потому и я в его присутствии стеснялся распускать нюни. С годами жизнь вроде стала налаживаться, но пришла пора «разлетаться»: продолжили учебу уже в техникумах: я — в Калининградском коммунально-строительном, а Николай подался в Минск покорять секреты механики.
Второе явление Несвижа случилось пять лет спустя, в Лиепае, когда обживать малый противолодочный корабль мы начали с Богданом Сконечным из Несвижа, что без него было бы сложнее. Огромный — рост под два метра — он шутя таскал тяжеленные снаряды РБУ (потомок и аналог легендарной «Катюши»). Уверен, что при необходимости сумел бы поднять и глубинную бомбу, весившую намного больше центнера. Его физические параметры сказались и на микроклимате экипажа корабля: свели до нуля число желающих, а обычно это матросы, прослужившие уже три года, повоспитывать салаг, что не исключало и издевательства.
Вроде — на первый взгляд — несобранный, Богдан успевал помогать всем, в том числе и мне, несмотря на мой почти гнусный (надеюсь, что только в те годы) характер, «моим балом» правил, скорее всего, неизжитый комплекс неполноценности. Казалось, он не знал, что такое усталость. Если мы после уборки палубы с большей охотой норовили вздремнуть, то он брался за блокнот. Рисовал более чем неплохо, «оправдывался» тем, что закончил художественную школу в Несвиже. Несколько рисунков досталось и мне, но сохранить их из-за многих переездов не удалось, как и его лингвистические «штудии». Владея русским языком лучше, чем многие из нас, часто вставлял в свою речь белорусские слова, заметно было, что скучает по родной мове. Потому особую радость испытывал при встрече с земляками: общались тогда только на белорусском.
Он и нас пытался «завербовать», влюбить в Белоруссию. Часто порывался рассказать о Несвиже, но, не обнаружив встречного интереса, замолкал.
От редакции.
Забегая вперед, скажем, что мы выполнили просьбу Михаила Ушакова, автора письма,
которое опубликовано ниже.
Нашли в нашем городе Богдана Сконечного
и отправили его координаты М. Ушакову.
Сейчас, задним числом, понимаю, что дурную шутку со мной сыграло пусть и минимальное сходство названий наших городов Несвиж — Неман, поэтому я на уровне подсознания поставил между ними знак равенства. А поскольку мой Неман еще каких-то пятнадцать лет назад (на то время) был немецким Рагнитом, то для нас тогда это был город без истории.
Понятное дело, при желании легко найти сотню-другую оправданий, помешавших моему — пусть и заочному — знакомству с малой родиной друга, но от приговора «Мы ленивы и нелюбопытны» не укрыться ни за каким забором… Вспоминать такое — занятие малоприятное. Тем более, что Богдану я обязан жизнью.
Время от времени мы обязаны были проводить ревизию всего взрывоопасного. И хорошо, что в тот день в артпогребе рядом со мной был Сконечный… Я уже заканчивал, но в тот момент, когда должен был вернуть последний взрыватель на штатное место, корабль неожиданно качнуло волной от проходящего мимо эсминца. И я потерял равновесие… Согласно всем известным законам физики, я с зарядом должен был грохнуться, но Богдан успел схватить меня за шиворот. Потом, отдышавшись, мы удивлялись тому, как он умудрился, успел! Спас не только меня — мог ведь сдетонировать боезапас не только нашего корвета, но и соседних… Я был почти в прострации, потерял напрочь дар речи, так что и поблагодарить сил не было.
Надо отдать Богдану должное: по негласной договоренности мы об этом никогда не вспоминали, ни один матрос из нашего экипажа не узнал о ЧП, так что избежал я «разбора полетов» и кучи упреков в том, что не удержался, можно сказать, на ровном месте… Вскоре после этого памятного (особенно для меня) случая Богдана перевели на другой корабль нашего дивизиона. Времени для общения (корабельные работы, дежурства, выходы в море) стало намного меньше. А потом пришло время прощания с морской формой.
После службы со мной много чего случилось. В 80-е работал в Таллине. И случай свел со штурманом теплохода Иваном Ровбой, который был родом из… Несвижа, и почему-то сразу заинтересовался моей историей. С Богданом, к сожалению, он не был знаком, но поскольку предстоящий отпуск собирался провести на родине, то почти поклялся найти время и на поиски.
Однако все эти планы скорректировал 1991 год. Пришел черед и мне двигаться в другом направлении. Новое место, новая работа, которая не оставляла минуты свободного времени. Когда малость обжился, попробовал искать в инете, но компьютер только что не краснел, раз за разом извещая, что поиски ничего не дали…
Михаил УШАКОВ.
